Наши истории

Видео версия истории

Текстовая версия истории

Иван и Светлана, родители Ангелины, были в разводе. И мама не только ни за что не хотела мириться с отцом Гели, но и запрещала дочери видеться с ним. Девочка очень переживала, но ослушаться маму не могла. Бабушка тоже была на стороне Светланы.

Два раза в год, на день рождения и на Новый год Геля получала от отца хорошие подарки, и это было все, что позволяла ему Светлана.

Однажды Ангелина, которой уже исполнилось 16 лет, увидела, что за ней движется машина – девочка испугалась и побежала, но уже через несколько секунд кто-то позвал ее по имени. Она остановилась и обернулась. Это был ее папа, Иван Васильевич.

– Папа, ты напугал меня, – воскликнула Геля. – Ну разве так можно?

– Извини, дочка, я просто не забыл, что ты еще не знаешь мою новую машину. Садись, я хочу пообщаться с тобой. Зайдем в ресторанчик, пообедаем.

– А мама? Она ждет меня и будет волноваться.

– А ты ей скажи, что задерживаешься в школе. Ну не будет же она проверять. Давай, звони. Я голодный как волк.

Геля засмеялась и позвонила.

С тех пор она часто виделась с отцом, и он искренне был рад этим встречам. Ангелина тоже радовалась, когда видела отца, но чувство стыда перед матерью не давало ей покоя. Она никогда ее не обманывала, а тут приходилось постоянно выкручиваться.

Но однажды Светлана сама увидела их вместе. Они гуляли в парке, а она возвращалась домой с работы. У нее весь день болела голова и женщина решила пройтись до дома пешком, подышать воздухом.

Ни Ангелина, ни Иван не заметили Свету, а она подошла и тихо встала позади них.

– Геля, дочка, – говорил Иван. – Я не могу постоянно приезжать сюда, в Москве у меня семья, ты знаешь. Но я вот что хочу предложить тебе: переезжай ко мне. Будешь жить в совей комнате, подготовишься к институту, платить за все буду я. Ну что тебе делать в этом городишке?

– А мама?

– Ну что мама? Она взрослый человек. И понимает, что ничего тебе не может дать. В отличие от меня. У меня есть все.

– Она расстроится.

– Ничего, я ведь тоже твой отец и имею право воспитывать тебя также, как и она.

Светлана почувствовала, что ее переполняет ярость:

– Нет, не имеешь!

Ангелина и Иван от неожиданности вздрогнули и повернулись на ее голос.

– Не имеешь, слышишь? Нет у тебя прав, как никогда не было обязанностей. Я смотрю, что ты хорошо устроился – дочь уже взрослая, ни пеленок, ни распашонок. Ни ночных вставаний, ничего! Вот ты и вспомнил про нее. Убирайся в свою Москву и больше здесь не появляйся! – Затем разгневанная мать повернулась к дочери: – Вставай и пойдем домой!

Но Геля неожиданно воспротивилась этому:

– Нет, я хочу побыть с отцом.

Светлана не сдержала слез, развернулась и пошла прочь. Геля немного помедлила, потом встала:

– Пойду я, папа! Не могу так ее оставить. Прости. – И побежала догонять мать.

С этого дня в семье Светланы и Ангелины были постоянные ссоры. Мать настаивала на том, чтобы она прекратила все отношения с отцом, а Геля отвечала, что всегда будет с ним видеться.

Она промолчала, что видела ту расписку, которую когда-то написала ее мать. Там говорилось, что она отказывается от дочери и не будет претендовать на нее.

Ангелина, затаив в душе обиду на мать, все-таки спросила отца:

– Почему тогда я все-таки живу с ней?

– Не знаю, наверное, у нее проснулась совесть.

Когда Светлана проверила переписку дочери с отцом, взяв ее телефон, разгорелся новый скандал.

– Ты не будешь больше с ним видеться! Я запрещаю тебе! Ты ведь ему не нужна! – снова начала Света.

– Да? А с чего это вдруг ты так решила? Это ты играешь со мной как с куклой. Захотела отдала, захотела – забрала! Что так смотришь? Я видела ту записку. Папа показал мне ее! И вообще, я от тебя ухожу! – И прежде чем Светлана успела что-то сделать, Геля вырвала из рук матери свой телефон, схватила куртку и выбежала из дома сильно хлопнув дверью.

Спустя час Светлане позвонила ее мама, Надежда Павловна. Она хотела сказать дочери, что внучка у нее, чтобы она не волновалась понапрасну, но трубку никто не взял.

Тогда она набрала соседке.

– Лидочка, здравствуй, дорогая! Что-то я не могу Светочке дозвониться, беспокоюсь. Сходи, пожалуйста, посмотри, дома ли она. Пусть к телефону подойдет.

Через две минуты взволнованная Лида сама звонила Надежде:

– Тетя Надя, дверь была не заперта, я вошла – Света на полу лежит. Вообщем, я скорую вызвала, жду. И вот вам звоню.

Геля и Надежда Павловна приехали в больницу быстро. Кризис миновал, жизни Светланы уже ничто не угрожало. Но если бы прошел еще хотя бы час, случилось бы непоправимое.

– Мама, мамочка, прости меня! – Геля приникла к обессиленной руке матери. – Ты нас так напугала. Разве так можно? Мама, мамочка моя…

– Доченька, я тебя очень люблю… – слабым голосом произнесла Светлана. – Мама, ты присмотри за ней, ладно?

– Ну конечно.

Врач зашел проведать больную и выпроводил посетителей, объяснив, что ей для скорейшего восстановления нужен покой.

– Что ж ты наделала внучка? – Надежда не сдержала горький упрек.

– Бабушка, я так больше не могу. Мне отец все рассказал, и записку показывал, в которой она от меня отказалась. А я все равно ее люблю, но простить не могу. – Девушка расплакалась.

– Все рассказал, говоришь? – Бабушка вздохнула. – Света не велела мне тебе рассказывать об этом, но все-таки, слушай. Отец стал гулять от твоей матери почти сразу после свадьбы. А она ему все прощала и принимала обратно, даже если он по нескольку дней не ночевал дома. Они работали на одном предприятии, только в разных отделах. Иван быстро стал заместителем руководителя, а Света работала главным бухгалтером. Вот только на повышение Иван пошел не благодаря профессиональным качествам, а потому что стал встречаться с директором – своевольной и не очень порядочной женщиной, которая даже была старшее него на несколько лет. Вот она-то и потребовала от Ивана, чтобы он с твоей матерью развелся, а на тебе женился. А чтобы еще больнее Свете сделать – договорились тебя у нее отнять. Да-а-а… Им это удалось очень легко. Спрятали документы и обвинили ее в хищении в особо крупных размерах. И предложили выбор: развод и отказ от тебя или многолетнее заключение и сломанная судьба. Я уговорила ее написать ту расписку.

Так все и получилось. Все они хорошо рассчитали, да одного не учли: ты росла болезненным ребенком, часто плакала и капризничала. И однажды они собрали твои вещички и вместе с тобой вернули матери. Не выдержали и трех месяцев. Вот так-то внучка. А ты, говоришь, предала…

Прошло несколько месяцев. Светлану выписали из больницы, теперь она продолжала лечение дома. Ангелина постоянно находилась рядом с матерью и помогала ей во всем.

Однажды в их дверь позвонили. Это был Иван. Он поздоровался со Светланой, а она провела его в комнату дочери. Геля с удивлением посмотрела на отца и мать.

– Доченька, – начала Светлана. – Мы поговорили с твоим отцом и пришли к выводу, что тебе, действительно, лучше доучиваться и готовиться к поступлению в Москве. Я правда поставила одно условие и отец его выполнил. Он снял для тебя квартирку в соседнем с ним доме, так ты не будешь мешать его семье, но и он сможет присматривать за тобой. Иногда и я буду приезжать в гости.

Ангелина обрадованно посмотрела на родителей, а потом, взвизгнув от радости, бросилась собирать вещи. Мать ей помогла, и они управились за полчаса.

Иван все это время смотрел на веселое лицо дочери и радовался, что все так хорошо получилось.

Геля простилась с матерью, взяла сумочку и побежала вниз по лестнице догонять отца. Он уже закинул на заднее сиденье сумку с вещами и теперь ждал дочь.

Она вышла из подъезда и подняв голову, посмотрела на свой балкон. Там стояла мать. Геля подняла руку и махнула ей. Света махнула в ответ, а потом ушла, не выдержав минуты расставания и боясь, что она вот-вот сорвется и закричит.

Геля все поняла. От жалости у нее сжалось сердце. Она постояла немного, а потом шагнула к задней двери машины.

– Дочь, там сумка, будет неудобно ехать. Садись со мной впереди!

– Не надо, папа.

– Что «не надо?» – не понял Иван.

– Ничего не надо. – Геля достала с сиденья свою сумку. – Прости, но я не поеду. У тебя там семья, работа, друзья. А у мамы я одна.

Ангелина пошла к подъезду. Потом остановилась и махнула отцу:

– Езжай! А я пойду домой.

Дверь за ней давно закрылась, а Иван все стоял и смотрел на нее, понимая, что теперь его дочь ушла навсегда.